Из книги М. Абдулаева

“Деятельность и воззрения шейха Абдурахмана-Хаджи и его родословная ”

Глава 1

СОГРАТЛЬ - ОДИН ИЗ ГЛАВНЫХ ЦЕНТРОВ
АРАБО - МУСУЛЬМАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ДАГЕСТАНЕ

Арабо-мусульманская культура проникает в Дагестан вместе с арабскими завоевателями во второй половине VII нашей эры. Здесь, как и всюду, война велась во имя распространения ислама, провозглашенного последней божественной истиной. С утверждением своей власти в завоеванных местностях арабы открывали мечети и школы, которые, призваны были обучить население, прежде всего детей религии. Но в этих школах, в особенности в медресе, наряду с религией в той или иной мере изучались традиционные арабо-мусульманские науки - философские, естественные и гуманитарные. Дело в том, что в Дагестане вплоть до конца XIX века теология (религия) полностью не отделилась от философии и конкретных наук, она выступала их идеологической основой и интегрирующим фактором. Поэтому арабские завоевания и ислам играли здесь исторически прогрессивную роль, принося с собой письменность и высокую в тех условиях цивилизацию и культуру.

Ислам вплоть до распространения светского образования и культуры выступал в Дагестане единственным культурно-творческим феноменом. Но ислам утверждается в горном Дагестане поздно, точных данных нет. Это касается и Согратля. В библиотеке согратлинского кадия Али Каяев на полях старой книги обнаружил запись, в которой говорится, что Гази-Каландар прибыл в Дагестан в XII веке и обратил в ислам казикумухцев, а затем с их помощью распространил веру среди других народов Дагестана1. Другой источник принятие ислама кумухцами связывает с приходом Тимура. В материалах по истории лаков А. Каяев сообщает, что он обнаружил в надгробных плитах надписи: Этот камень (принадлежит) Мандалу Абдуллаху (который) умер бойцом за веру в 311 году, т.е. 923 - 924 гг.2 или «Это могила защитника религии, распространителя ислама Каландара»3.

Известный исследователь эпиграфических памятников Кавказа Л.И. Лавров утверждает, что первая мечеть Казикумуха построена в 778 - 779 году, а первая надпись на могильной плите на арабском языке в горах относится к 1278 году. Из этих сообщений можно предположить, что в Кумухе ислам окончательно утвердился в начале XIII в., а попытки его распространить были значительно раньше.

Мы заострили внимание на времени утверждения ислама в Кумухе не случайно. В преданиях и многих исторических источниках распространение ислама в горных и во многом и предгорных районах Дагестана связывается с казикумухцами. Их называли гази - кумухцами. Гази - это воители за веру. Отсюда можно предположить, что в Согратле ислам утверждался не раньше XIII - XIV в. нашей эры.

В этом плане значительный интерес представляет упомянутая нами дипломная работа студента Даггосуниверситета Ахдуханова М.А. «Предания о Согратле как исторический источник». Она защищена в 1976 году, но после этого, по нашим данным, по этой теме работ не было. Автор диплома, тщательно анализируя предания, утверждает, что в Ай-Вицху-Андалальском обществе ислам распространяется через Газикумух.

Первые мусульманские миссионеры из Кумуха Амир Гасан и Т. Магомед пришли в Согратль не позднее середины XV в., Дигай и Сатмар - не позднее первой половины XVI в.

А в Гидатле ислам утвердился в 1475 г. «Принимая во внимание географическое расположение Ай-Вицху, наличие транспортного пути через него и давние связи с Кумухом, - пишет Ардуханов, - мы считаем, что здесь ислам был признан раньше, чем в Гидатле, и не позднее, чем в долине Рис-ор»4. По преданию, Сатмар, сын Дигьая из Кумуха, был первым кадием Андалала и при нем окончательно восторжествовал ислам.

Согратль входил в Андалальский союз сельских общин и являлся своего рода его центром. Он расположен на пологом склоне горы, пахотных земель мало. Поэтому с давних времен здесь культивировалось ремесленное производство. Условия жизни научили жителей села быть меткими стрелками, прекрасными наездниками и храбрыми воинами.

По всеобщему признанию андалальцы отличались особой воинственностью и в борьбе за свободу и независимость проявляли храбрость и самоотверженность. Эти качества андалальцев и согратлинцев особо ярко проявились в борьбе против полчищ Надир-шаха. Последний предпринял два похода в Дагестан в 1734 и 1735 годах. Дагестанские народы, оказавшиеся под властью Ирана, в результате неудачных войн Турции и России, восстали против каджаров и разгромили их, убили брата Надира Ибрагим - хана, поставленного правителем Кавказа. Стремясь отомстить за брата и окончательно покорить дагестанцев, Надир-шах в 1741 году с огромной армией, собранной из народов покоренных им стран, вторгается в Дагестан. Но несмотря на отчаянную храбрость, раздробленные горцы не сумели остановить Надир-шаха. 4

Многие из них отступили в Аварию. Правильно писал английский историк Л. Локарни; «Пока Авария оставалась независимой, ключ к Дагестану оставался в недосягаемости Надир-шаха». Здесь в Андалальской долине объединенные силы горцев нанесли поражение Надиру. Основное сражение произошло около села Согратль в местности Хициб. Со стороны Согратля сражением руководил предок Абдурахмана-Хаджи Чупалав и кадий Андалальского союза Пир-Магомед. В сражении участвовали представители почти всех народов Дагестана.

... А в долине Согратля герои сошлись,
удальцы наши лакские собрались,
Акушинцы пришли и кюринцы пришли
Как потоки бурных весенних дождей,
Как в ущельях малые родники,
наполняют сухое русло реки,

- говорится об этой битве в лакском эпосе.5 Предводители горцев проявили в этой битве не только высокий патриотизм, но и полководческий талант. Французский посол при русском дворе писал, что «Кусейхан (Надир-шах) дал заманить себя в ловушку и попал в ущелье, где скрытые с двух сторон войска произвели ужасную резню над большой частью его армии». А в аварской песне поется:

«По лугам Хициба, чистым от века,
Потекли потоки вражеской крови...»

Следует подчеркнуть, что победа горцев над грозным врагом (грозой вселенной) стала возможной главным образом благодаря патриотизму и осознанию ими единства родины и интересов. Этому в немалой степени способствовали влиятельные мусульманские деятели Пир-Магомед из Согратля, Абу-Бакар из Аймаки, Салман из Кудутля, Ибрагим-Гаджи из Гидатля и другие. Они в своих в высшей степени действенных обращениях к горцам апеллировали к их патриотическим и религиозным чувствам, представляли борьбу священной и судьбоносной. Поэтому в Андалал шли люди со всего Дагестана днем и ночью.

Эта победа над грозным врагом оказала огромное влияние на пробуждение национальной гордости, привела к осознанию того, что горцы превосходят по мужеству и силе иноземных завоевателей и могут их победить при объединении своих усилий. Это чувство нашло отражение в горской легенде о поединке каджара и андалальца. В ней говорится, будто перед началом боя иранцы выставили сильного воина в блестящих доспехах на высоком белом коне и навстречу ему вышел согратлинец по имени Магомед-Гази, мать которого Айшат, напутствуя, сказала ему, чтобы он во время поединка не забыл родину, и передала отцовский клинок, а от себя нож, чтобы у сраженного отцовским клинком врага вынуть из груди сердце. Высокомерный и самоуверенный иранец угрожал согратлинцу, что заплачет его мать, жена останется вдовой, а дети сиротами. Согратлинец налетел на иранца, ловким ударом свалил его и вынул сердце. Сделав круг с гордо поднятой головой, кинул сердце в речку. Высоким пафосом патриотизма и гордости пронизана андалальская народная песня

... Кто сегодня струсит – с тем я не знаюсь,
Кто сегодня дрогнет - навек мой недруг
Борьба за свободу родины - долг каждого

В высокой степени действенны и слова проклятия в адрес изменника Шахмана. От него отказались даже родные сыновья.

Пусть его презренной кровью
И кинжал не обагрится,
Пусть умрет как собака,
Проклинаемый в аулах.[6]

Существует предание, что когда на джамаате обсуждался вопрос о том, как поступить с Шахманом, его мать вышла вперед и заявила: «Я отрежу груди, которыми кормила этого предателя, если джамаат оставит его в живых»7. И он был казнен.

Согратлинцы передавали из поколения в поколение традиции сыновней любви к земле - родине отцов и готовности пожертвовать всем, в том числе и жизнью, во имя ее свободы и независимости. Это подтвердили Абдурахман-Хаджи и его сыновья в период освободительной борьбы. В сражении при Ахульго участвовал даже калека из Согратля по прозвищу Короткий Омар. Недалеко от Ахульго в малодоступной пещере через десять лет после пленения Шамиля был найден его высохший труп. До конца сражался и верным остался Шамилю его наиб согратлинец Нурмагомед по прозвищу Хурш или Гурш - представитель рода Абдурахмана-Хаджи. Когда многие другие наибы в последние дни убегали от Шамиля, видя его обреченность, Нурмагомед, по преданию, ночью пробрался в окруженную Гунибскую крепость с женой, которая также была вооружена и дала обет умереть около имама. Он глубоким стариком участвовал в восстании 1877 года в качестве артиллериста, был ранен8.

Здесь мы остановились на героическом прошлом согратлинцев, которое как бы непосредственно не вытекает из названия главы. Но мы не можем сказать, что эти исторические события не оказывали воздействия на психологию и сознание согратлинцев, то есть на их духовную культуру.

Боевой и политический патриотизм оказывает влияние на весь образ жизни людей, на их отношение ко всему, что связано с их жизнью. В этом селении было несколько медресе, пользовавшихся большой популярностью в Дагестане. Среди них выделялись медресе Шапи-Гаджи, окончившего самое почетное в мусульманском мире учебное заведение Аль-Азхар в Египте, Махти-Мухаммеда и Абдурахмана-Хаджи. В них обучались в среднем по 150 200 человек в год. Туда приезжали со всех концов Дагестана главным образом для совершенствования мусульманского образования Здесь, по имеющимся данным, совершенствовали образование Муртазали, сын Сурхай-хана, Али из Келеба, Джамалу:дин из Кази-Кумуха, Али Каяев и многие другие.

По преданию, в Согратле жили общепризнанные ученые, составлявшие своего рода общественную комиссию и экзаменовавшие лиц, получавших духовное образование, которые выдавали справки-удостоверения, свидетельствовавшие об овладении знаниями, необходимыми для занятия должности кадия. Селение славилось тем, что в нем проживало около 60 известных мусульманских алимов. В статье арабского путешественника отмечается, что «там много крупных ученых, богобоязненных людей. Характер людей там мягкий, свободный от зависти. Этот аул впереди всех дагестанских аулов в отношении благосклонности и добрых деяний»4.

Среди арабо-мусульманских ученых села своей известностью отличались Мухаммед бен Сатмар и Хаджар Сатмар (ХУ-ХУ1в.), АлиРиза (ХУ1в.), шейх Мустафа(умер в 1086/1676 гг.), шейх Ахмед Будалав (XVII в.), Кудав Кади (XVII в.), Тинав Кади (ХУП-ХУШ в.), Шапи-Гаджи, Шайтан Абдулла и Махти-Магомед (XIX в,) и др. О семи первых из них мы пока мало что знаем.

Махти-Магомед и Шайтан Абдулла были учениками Махада из Чоха, который получил образование в медресе Абу-Бакара из Аймаки. Махад известен был как знаток арабо-мусульманских естественно - научных традиций. После окончания учебы в Дагестане Махад ездил в Карабах, Иран, Египет для совершенствования знаний. По возвращении на родину он открыл медресе в своем родном ауле и обучал молодежь наукам. Вокруг него собирались все, кто не желал ограничиваться знаниями, полученными в медресе. В работе с ними Махад уделял особое внимание изучению астрономии и математики, поддерживал и популяризовал идеи великого узбекского астронома Улугбека.

«Когда Дагестан, - пишет Каяев, словно без учителя астрономии остался после смерти Дамадана из Мегеба, Махад достойно продолжал его дело и прививал любовь к астрономии у своих учеников. Подобно Улугбеку Махад и его ученики составляли астрономические календари и таблицы «зиджи»10, Шайтан Абдулла - одаренный ученик Махада, приобретший известность как астроном и математик Гасан из Алкадара отмечает в «Асари-Дагестан», что Абдулла обладал большими способностями в математике и в астрономии и предсказывал некоторые явления, в частности время лунного и солнечного затмения и т. д.

Характеризуя Абдуллу, другой выдающийся ученый Дагестана Али Каяев пишет, что «он упорно занимался «зиджами» Улугбека и их комментариями... В одно время он лунными ночами ходил из Согратля в Чох для прохождения уроков по «зиджам». Изучив их, он стал первым из учителей «зиджа» (зидж-муалим) своего времени»12

Своими познаниями в этих науках Абдулла достиг такой популярности в народе, что суеверные люди впрямь были уверены, что он имеет дело с нечистой силой и прозвали поэтому его Шайтан Абдуллой. По преданию личная и семейная жизнь у него была неудачной. Слишком увлекался спиртным, что не могло не сказаться на семейных отношениях, на отношениях с родными и сельчанами. В народе ходят невероятные легенды о его способностях и нельзя, видимо, принять их без критического анализа. Следует осмыслить и предания о том, что Абдулла предсказывал будущее, и в ряде случаев точно. Так якобы им была предсказана неизбежность таких событий: сожжение села Согратль, постройка шоссе на Казикумух, час убийства второго имама Дагестана Гамзат-Бека и т.д. Несомненно, на основе работ Улугбека он мог заранее определить время затмения солнца и луны, объяснить некоторые «необыкновенные» явления природы.

Но предания о пророчестве Шайтан Абдуллы скорее всего представляют собой легенды, созданные воображением суеверных людей. Следует отметить, что ученые Дагестана в свое время ополчились против нас за то, что мы считали положительным явлением увлечение дагестанских ученых XIX века идеями Улугбека. Этой позиции придерживаются многие ученые Дагестана и в наши дни. Мы говорили и говорим, что в этом они проявляют неумение или нежелание придерживаться принципа конкретного историзма в оценке социальных и духовных процессов. Как правильно отмечал дагестанский ученый и философ Гасан Гузунов, (1854-1949) исследования Улугбека (1394-1449) составляют вершину арабо-мусульманской астрономии.

Его «новые гураганские таблицы» превзошли все известные в свое время в мире астрономические таблицы как по охвату количества небесных тел, так и по точности определения их координат. По данным современной астрономии, писал Гузунов, ошибка Улугбека в определении эклиптики составляет всего лишь 2%, а в определении солнечного года менее одной минуты13. Многие астрономы считают, что впервые Улугбека превзошел в изучении небесной картины английский ученый XVIII в. Гершель благодаря созданному им зеркальному телескопу. Говоря о научной мысли Дагестана, в том числе Согратля вплоть до конца XIX века, следует иметь в виду, что здесь, как и во всех других частях арабо-мусульманского мира, в научной жизни во многих отношениях отмечался застой. Это объяснялось многими объективными причинами. Поэтому нельзя подходить к оценке научных достижений по мерке передовых европейских стран конца XIX и начала XX века.

В развитии мусульманских стран, в том числе Дагестана, имелись свои особенности, этапы и темпы, обусловленные исторически. Известно, что в средневековье научная мысль в арабо-мусульманских странах была выше, чем в нынешних передовых странах Европы. Проникнув через Андалусию, вместе с другими компонентами этой культуры она изумила Европу и подготовила европейский ренессанс. Высоко одаренным ученым и мыслителем был Махти-Магомед из Согратля (ум. 1837 г.) Али Каяев считает его «самым крупным из дагестанских муалимов и самым упорным среди них». Хотя он хорошо знал математические науки и имел труды по этим наукам, наиболее сильной стороной его творческой деятельности была философия. Его считали и знатоком греческой философии. «Он был среди самых первых, - пишет Каяев, - кто распространял в Дагестане греческую философию, логику, птолемеевскую астрономию и другие науки.

Особенно значительна роль Махти - Магомеда в распространении древнегреческой философии»14. Он перевел с греческого на арабский язык ряд работ Платона и Аристотеля. Поэтому во многом прав дагестанский ученый Халим-Эфенди из Караха, который писал: «Если бы не было Махти-Магомеда, то в Дагестане философия не оставила бы столь заметных следов»15. Махти-Магомед был влиятельным общественным деятелем и принимал активное участие в политической жизни. Об этом свидетельствует его продолжительная дискуссия с известным ученым Саидом из Аракани. Последний пользовался популярностью как среди алимов Дагестана, так и среди представителей царской администрации Он служил советником у крупных дагестанских феодальных властителей, поддерживал царизм и его политику в Дагестане, за что получал солидную царскую пенсию. Вместе с тем Сайд был одаренным ученым, богословом и философом, незаурядным поэтом и дипломатом В сипу своего общественного положения и воззрений он выступал против движения горцев с позиции местных феодалов и царизма, находившихся тогда в союзе между собой. Будучи крестьянином по своему происхождению и положению, Махти-Магомед отстаивал в дискуссии с Саидом интересы крестьянских масс, более прогрессивные убеждения и философские идеию

Касаясь этой дискуссии. А Каяев пишет «Согласно рассказам спор в устной форме заканчивался победой Араканского, а в письменной Махти-Магомеда»16. Мы предполагаем, что здесь речь идет не о социальном содержании, а о формах, красноречии и звучании Простые горцы не могли вникнуть в социальную сущность идей, возможно такой вопрос и не вставал перед ними. Тем более и тот и другой отстаивали свои позиции, апеллируя к религии Но Сайд, несомненно, имел одно преимущество - цветастый язык, гибкость и дипломатичность мышления.

По словам А Каяева, Махти-Магомед оставил работы по различным наукам. В его капитальной рукописи «Тамхид-ал-улюм» (введение к наукам) содержались определения предметов и задач различных наук и подробные сведения о них, имея в виду ознакомить людей с их содержанием. Махти-Магомед имел одно из лучших медресе в Согратле, некоторое время он был мударисом в Акушах, Цудахаре Из сказанного можно сделать вывод, что Махти-Магомел был одним из первых просветителей горцев и стремился поднять их общую культуру.

Популярность Согратля как одного из важнейших центров арабо-мусульманской культуры подняла на новую ступень семья шейха Абдурахмана-Хаджи. Она дала Дагестану ряд выдающихся деятелей науки и культуры - Гаджимагомеда, Ахмеда, Мухаммеда-Хаджи.

О них будет рассказано в последующих разделах данной книги разумеется, что сложившиеся веками общественно-политические, научные и культурные традиции села не могли исчезнуть, они были важным базисом для его современного общекультурного развития. Согратль занимал достойное место и в экономической жизни Дагестана, если судить по числу его жителей.

По данным областного статистического комитета, в 1886 году в Согратле проживало 1929 человек. Они имели пахотные поля: 5550 сабу посева, покосные и пастбищные на 9250 сабу посева. Овец и коз 17000, крупный рогатый скот 700, лошадей 115, ишаков 170 голов.

Согратль имел хорошие экономические показатели и в период колхозного строя Его колхоз, носивший имя И.В. Сталина, в 1940 г. имел 1240000 руб. годового дохода, за трудодень выдали по 8 рублей деньгами, по 0.8 кг зернам 1 кг мяса.17

Важно отметить, что и сегодня в условиях развала страны Согратль остается очагом культуры в Дагестане. Из этого села вышли крупные государственные деятели, передовики производства, офицеры, ученые и представители других отраслей культуры. И среди них и потомки Абдурахмана-Хаджи - Юсупов Магомед Юсупович был председателем Совета Министров ДАССР, первым секретарем Дагестанского обкома КПСС, теперь он торгпред РФ в Греции, Каримов Магомед Ахмедович - член коллегии Верховного суда РФ, Камалов Камиль - Герой Социалистического Труда, Толбоев Магомед - Герой РФ. Все четверо являются потомками Абдурахмана-Хаджи. За высокие показатели в труде орденами Ленина награждены Каримов Ризван, Фаталиев Фатали, Мухучева Айшат, Сулейманов Али, Абдуразаков Абдулла, Вирова Патимат, Меджидов Магомед. Многие из них потомки шейха.

Согратль дал стране и достойных ученых, в частности, 5 докторов и 34 кандидата наук, среди которых 2 доктора и 19 кандидатов наук - потомки шейха. Из выходцев Согратля 40 человек имеют почетные звания заслуженных работников РД и РФ. Среди заслуженных работников РФ Махатилов Магомед, Каримов Ризван, Шамхалова Атикат, Омочев Абдулла.

Большинство из них являются потомками шейха. Нам не удалось посчитать, сколько человек из этого села в районных и республиканских аппаратах государственной власти, издательствах и средствах массовой информации. Их много. Укажу только на одного из деятелей средств массовой информации - редактора газеты «Молодежь Дагестана» Абашилова Гаджи, талантливого журналиста и активного общественного деятеля. В республике большим авторитетом пользуются генеральный директор ОАО «Дагэнерго» Гамзатов Г.М., бывший председатель колхоза «Согратль» Варисов Варис и другие потомки шейха.